Отзыв про Студия АТН

У ласкова у князя у Владимира Было пированьице — почестей пир На многих князей, на бояр, На русских могучих богатырей И на всю поляницу* удалую. Красное солнышко на вечере, Почестный пир идет на веселе; Все на пиру пьяны-веселы, Все на пиру порасхвастались: Глупый хвастает молодой женой, Безумный хвастает золотой казной, А умный хвастает старой матерью, Сильный хвастает своей силою, Силою, ухваткой богатырскою. А сидит во самом-то во большом углу А Сухман да сидит Одихмантьевич, Ничем-то он, молодец, не хвастает. Солнышко Владимир стольно-киевский По гридне** столовой похаживает, Желтыми кудерками потряхивает, Сам говорит таковы слова: «Ай же ты, Сухмантий Одихмантьевич! Что же ты ничем не хвастаешь, Не ешь, не пьешь и не кушаешь, Белые лебеди не рушаешь***? Али чара ти шла не рядобная****, Или место было не по отчине, Али пьяница надсмеялся ти?» Воспроговорит Сухман Одихмантьевич: «Солнышко-Владимир стольно-киевский! Чара-то мне-ка шла рядобная, А и место было по отчине, Да и пьяница не надсмеялся мне. Похвастать не похвастать доброму молодцу: Дай-ко мне времечки день с утра, День с утра и как до вечера, Привезу тебе лебедь белую, Белу лебедь живьем в руках, Не ранену лебедку, не кровавлену». Дал ему времечки день с утра, День с утра и как до вечера. Тогда Сухмантий Одихмантьевич Скоро вставает на резвы ноги, Приходит из гридни из столовой; Во тую конюшенку стоялую, Седлает он своего добра-коня, Взимает палицу воинскую, Взимает для пути для дороженьки Одно свое ножище-кинжалище. Садился Сухмантий на добра-коня, Уезжал Сухмантий ко синю морю, Ко тоя ко тихия ко заводи. Как приехал ко первые тихие заводи: Не плавают ни гуси, ни лебеди, Ни серые малые утёныши. Ехал ко другие ко тихие ко заводи; У тоя у тихой у заводи Не плавают ни гуси, ни лебеди, Ни серые малые утёныши. Ехал ко третьей ко тихой ко заводи: У тоя у тихой у заводи Не плавают ни гуси, ни лебеди, Ни серые малые утёныши. Тут-то Сухмантий пораздумался: «Как поехать мне ко славному городу ко Киеву Ко ласкову ко князю ко Владимиру? Поехать мне — живу не бывать, А поеду я ко матушке Непре-реке!» Приезжает ко матушке Непре-реке: Матушка Непра-река течет не по-старому, He по-старому течет, не по-прежнему, А вода с песком помутилася. Стал Сухмантьюшка выспрашивати: «Что же ты, матушка Непра-река, Что же ты течешь не по-старому, Не по-старому течешь, не по-прежнему А вода с песком помутилася?» Испроговорит матушка Непра-река: «Как же мне течи было по-старому, По-старому течи, по-прежнему, Как за мной, за матушкой Непрой-рекой, Стоит сила татарская — неверная, Сорок тысячей татаровей поганых? Мостят они мосты калиновы: Днем мостят, а ночью я повырою, Из сил матушка Непра-река повыбилась». Раздумался Сухмантий Одихмантьевич: «Не честь-хвала мне молодецкая, Не отведать силы татарские, Татарские силы неверные». Направил своего добра-коня, Через тую матушку Непру-реку Его добрый конь перескочил, Приезжает Сухмантий ко сыру дубу, Ко сыру дубу кряковисту, Выдергивал дуб со кореньями, За вершинку брал, а с корня сок бежал, И поехал Сухмантьюшка с дубиночкой; Напустил он своего добра-коня На тую ли на силу на татарскую, И начал он дубиночкой помахивати, Начал татар поколачивати: Махнет Сухмантьюшка — улица, Отмахнет назад — промежуточек, И вперед просунет — переулочек. Убил он всех татар поганых, Бежало три татарина поганых; Бежали ко матушке Непре-реке, Садились под кусточки под ракитовы, Направили стрелочки каленые. Приехал Сухмантий Одихмантьевич Ко той ко матушке Непре-реке. Пустили три татарина поганых Те стрелочки каленые Во его во бока во белые. Тут Сухмантий Одихмантьевич Стрелочки каленые выдергивал, Совал в раны кровавые листочки маковы, А трёх татаровей поганых Убил своим ножищем-кинжалищем. Садился Сухмантий на добра-коня, Припустил ко матушке Непре-реке, Приезжал ко городу ко Киеву, Ко тому двору княжецкому, Привязал коня ко столбу ко точеному, Ко тому кольцу, ко золочёному, Сам бежал во гридню во столовую. Князь Владимир стольно-киевский По гридне столовой похаживает, Желтыми кудёрками потряхивает, Сам говорит таковы слова: «Ай же ты, Сухмантий Одихмантьевич, Привез ли ты мне лебедь белую — Белу лебедь живьём в руках, Не ранену лебёдку, не кровавлену?» Говорит Сухмантий Одихмантьевич: «Солнышко, князь стольно-киевский, Мне было не до лебёдушки: А за той за матушкой Непрой-рекой Стояла сила татарская неверная, Сорок тысячей татаровей поганых, Шла же эта сила во Киев-град, Мостила мосточки калиновы: Они днем мосты мостят, А матушка Непра-река ночью повыроет. Напустил я своего добра-коня На тую на силу на татарскую, Побил всех татар поганых». Говорят князи и бояры, А и сильны, могучи богатыри: «Ах ты, Владимир стольно-киевский! Не над нами Сухман насмехается, Над тобой Сухман нарыгается, Над тобой ли нынь князем Владимиром». За те за речи за похвальные Посадил его Владимир стольно-киевский Во тыи погреба, во глубокие, Во тыи темницы темные, Железными плитами задвигали, А землей его призасыпали, А травой его замуравили. А послал Добрынюшку Никитича за тую за матушку Непру-реку Проведать заработки Сухмантьевы. Седлал Добрыня добра-коня И поехал молодец во чисто-поле. Приезжает ко матушке Непре-реке, И видит Добрынюшка Никитич: Побита сила татарская; И видит дубиночку-вязиночку У тоя реки разбитую на лозиночки. Привозит дубиночку во Киев-град, Ко ласкову князю ко Владимиру, Сам говорит таково слово: «Правдой хвастал Сухман Одихмантьевич: За той за матушкой Непрой рекой Есть сила татарская побитая, Сорок тысячей татаровей поганых; И привез я дубиночку Сухмантьеву, На лозиночки дубиночка облочкана». Потянула дубина девяносто пуд. Говорил Владимир стольно-киевский: «Ай же, слуги мои верные! Скоро идите во глубок погреб, Взимайте Сухмантья Одихмантьевича, Приводите ко мне на ясны очи: Буду его, молодца, жаловать, миловать За его услугу за великую Городами его с пригородками, Али селами с приселками, Аль бессчетной золотой казной долюби». Приходят его слуги верные Ко тому ко погребу глубокому. Сами говорят таковы слова: «Ай же ты, Сухмантий Одихмантьевич! Выходи со погреба глубокого: Хочет тебя солнышко жаловать, Хочет тебя солнышко миловать За твою услугу великую». Выходил Сухмантий с погреба глубокого, Выходил на далече-далече чисто-поле И говорил молодец таковы слова: «Не умел меня солнышко миловать, Не умел меня солнышко жаловать: А теперь не видать меня во ясны очи». Выдергивал листочки маковые С тыих с ран со кровавых, Сам Сухмантий приговаривал: «Потеки, Сухман-река, От моя от крови от горючей, От горючей крови от напрасной!»

Короткие басни Крылова (продолжение) Короткие басни Крылова (начало) Продолжение аудиоцикла коротких басен Ивана Андреевича Крылова. Чем басня короче, тем легче её выучить :) Тексты басен приведены в конце статьи Лисица и виноград Vm Лисица и Виноград - Iris Revue 00:00 P Кукушка и Петух Vm Кукушка и петух - Iris Revue 00:00 P Петух и жемчужное зерно Vm Петух и жемчужное зерно - Iris Revue 00:00 P Собака и Лошадь Vm Собака и Лошадь - Iris Revue 00:00 P Лещи Vm Лещи - Iris Revue 00:00 P Белка Vm Белка - Iris Revue 00:00 P Лисица и Виноград Голодная кума Лиса залезла в сад; ‎В нем винограду кисти рделись. У кумушки глаза и зубы разгорелись; А кисти сочные, как яхонты горят; ‎Лишь то беда, висят они высоко: ‎Отколь и как она к ним ни зайдет, ‎Хоть видит око, ‎Да зуб неймет. ‎Пробившись попусту час целой, Пошла и говорит с досадою: «Ну, что́ ж! ‎На взгляд-то он хорош, ‎Да зелен — ягодки нет зрелой: ‎Тотчас оскомину набьешь». Кукушка и Петух «Как, милый Петушок, поешь, ты громко, важно!» — ‎«А ты, Кукушечка, мой свет, Как тянешь плавно и протяжно: Во всем лесу у нас такой певицы нет!» — «Тебя, мой куманек, век слушать я готова».— ‎«А ты, красавица, божусь, Лишь только замолчишь, то жду я, не дождусь, ‎Чтоб начала ты снова… ‎Отколь такой берется голосок? ‎И чист, и нежен, и высок!.. Да вы уж родом так: собою невелички, ‎А песни, что твой соловей!» — «Спасибо, кум; зато, по совести моей, Поешь ты лучше райской птички, ‎На всех ссылаюсь в этом я». ‎Тут Воробей, случась, примолвил им: «Друзья! ‎Хоть вы охрипните, хваля друг дружку,— ‎Все ваша музыка плоха!..» ‎За что же, не боясь греха, ‎Кукушка хвалит Петуха? ‎За то, что хвалит он Кукушку. Петух и жемчужное зерно Навозну кучу разрывая, Петух нашел Жемчужное зерно И говорит: «Куда оно? Какая вещь пустая! Не глупо ль, что его высоко так ценят? А я бы право, был гораздо боле рад Зерну Ячменному: оно не столь хоть видно, Да сытно». Невежи судят точно так: В чем толку не поймут, то всё у них пустяк. Собака и Лошадь ‎У одного крестьянина служа, Собака с Лошадью считаться как-то стали. «Вот», говорит Барбос: «большая госпожа! По-мне хоть бы тебя совсем с двора согнали. ‎Велика вещь возить или пахать! Об удальстве твоем другого не слыхать; И можно ли тебе равняться в чем со мною? Ни днем, ни ночью я не ведаю покою: Днем стадо под моим надзором на лугу; А ночью дом я стерегу».— ‎«Конечно», Лошадь отвечала: ‎«Твоя правдива речь; ‎Однако же, когда б я не пахала, То нечего б тебе здесь было и стеречь. Лещи ‎В саду у барина в пруде, ‎В прекрасной ключевой воде, ‎Лещи водились. Станицами они у берегу резвились, И золотые дни, казалось им, катились. ‎Как вдруг К ним барин напустить велел с полсотни щук. «Помилуй!» говорит его, то слыша, друг: ‎«Помилуй; что́ ты затеваешь? Какого ждать от щук добра: Ведь не останется Лещей здесь ни пера. ‎Иль жадности ты щук не знаешь?» — ‎«Не трать своих речей», Боярин отвечал с улыбкою: «всё знаю; ‎Да только ведать я желаю, С чего ты взял, что я охотник до Лещей?» Белка В деревне, в праздник, под окном Помещичьих хором, Народ толпился. На Белку в колесе зевал он и дивился. Вблизи с березы ей дивился тоже Дрозд: Так бегала она, что лапки лишь мелькали И раздувался пышный хвост. «Землячка старая», спросил тут Дрозд: «нельзя ли Сказать, что делаешь ты здесь?» — «Ох, милый друг! тружусь день весь: Я по делам гонцом у барина большого; Ну, некогда ни пить, ни есть, Ни даже духу перевесть». И Белка в колесе бежать пустилась снова. «Да», улетая, Дрозд сказал: «то ясно мне, Что ты бежишь — а всё на том же ты окне». Посмотришь на дельца иного: Хлопочет, мечется, ему дивятся все: Он, кажется, из кожи рвется, Да только всё вперед не подается, Как Белка в колесе. Дополнительно по теме: Короткие басни Крылова Басни Крылова Басня «Мышь»