Студия АТН

Прощевай, родная зелень подорожная,
зори, приходящие по ковшам озер,
золотые полосы с недозрелой рожью,
друговой гармоники песенный узор.
На последней ставке нашего прощанья
стисну всем товарищам руки горячо.
Сундучок сосновый с харчем да вещами
правою рукою вскину на плечо.
И тогда — в минуту самую отчальную —
проводить за улицы да за пустыри
выходи, которая всех подруг печальнее,
в распоследний, искренний раз поговорить.
Дорогая, слушай... До своей околицы —
никогда парнишку не ходи встречать.
От тоски по городу извела бессонница,
манит город молодость, далью грохоча.
Может, не встречаться нам с прежнею улыбкою,
ты — мои из памяти выметешь слова,
песни колыбельные будешь петь над зыбкою,
моего товарища мужем называть.
Только помни: близким и далеким часом,
если пожалеешь, что не шла со мной,
встречу тем же самым парнем синеглазым,
без обиды в сердце назову женой.

Взмокла на платочке кромка вырезная...
Девушка осталась у родных краев...
Принимай парнишку с синими глазами,
Город дымноструйный, в ремесло свое!

В краю балтийского тумана,
Где взор залива черно-зелен,
Я вижу Эллен возле Яна
И вижу Яна возле Эллен.

На дне горячего стакана,
Где бурой шкурой чай расстелен,
Я вижу Эллен возле Яна
И вижу Яна возле Эллен.

Под солью звезд - не гаснет рана,
Но кто-то в мощи беспределен:
Я вижу Эллен возле Яна
И вижу Яна возле Эллен!

Так больно выжить и так странно!
Касаясь темы двух свирелин,
Я вижу Эллен возле Яна
И вижу Яна возле Эллен.

Вокруг меня пуста поляна,
Но, к счастью, путь не беспределен.
Дай бог, не совершив обмана,
Осилить круг, который велен,

И озираясь постоянно
Средь одиноческих расселин,
Я вижу Эллен возле Яна
И вижу Яна возле Эллен!

Хрустален дождь, мотив и Таллин,
Где в мальчике за фортепьяно
Я вижу Яна возле Эллен
И вижу Эллен возле Яна!

Было страшно при бывшем режиме:
Все живое давил он и гнул.
Несогласных сотрудничать с "ними"
Ждал пожизненной травли разгул!
Нас не брали нигде на работу;
Из чинуш не щадил нас никто:
То залечат в "психушке" кого - то,
То посадят в тюрьму ни за что!
Но мириться с неправдой позорно,
И противно душою кривить!
Нас ломали жестоко, упорно,
Тщетно силясь покорность привить!
Обыватель смеялся над нами:
Что за глупость - переть на рожон!
Да и кто - то из нас временами
Пасовал: шел к властям на поклон...
Кто осудит беднягу за это?
Он один, а слуг власти - не счесть!
Все же в Мире прибавилось света
И от тех, кто не смог перенесть
Эту долгую, тяжкую муку:
Пусть порой побеждал нас Режим -
Пожимаем мы мысленно руку
Даже тем, кто не вынес нажим!
Но почти безнадежное дело
Не пропало - плоды принесло:
Чья - то жизнь, словно свечка, сгорела,
Но заветное время пришло:
Затрещала по швам та система,
Что так долго калечила нас!
Пусть возникли крутые проблемы,
Но как вольно мы дышим сейчас!

По дороге, накатанной гладко,
Не оступишься нипочем,
А пойдешь налегке,
С оглядкой —
Не заденет никто плечом.

Только он,
Молодой, горячий,
Шел по самой крутой тропе,
Потому что не мог иначе,
Верный юности и себе.


То ли осыпи,
То ли осень
Нанесла на каменья слизь —
Шаг — споткнулся,
Другой — и оземь!
И едва не сорвался вниз.
Может, ссадина или шишка,
Может, рана в груди зажглась...
Но заметили на парнишке
Только сверху налипшую грязь.

Плещет в окна

Лучами солнце.
Хлещет в окна
Сиренью май.
Небо видно до самого донца,
Хоть на пленку его снимай.
И по улице, самой знакомой,
Оплетенной сплошной листвой,
Парень шел к высокому дому,
Шел с повинною головой.
Душу нес он,
Как на ладони.
Всю — открытую,
Всю — как есть,

Чтобы в чистом и честном доме
Отстоять чистоту и честь.
Но почуял недобрую жалость,
Будто стал он друзьям не друг.
Переплеты оконные сжались,
На решетку похожие вдруг,
И невидимая ограда
Оттеснила его на миг.
Он ответил
Не так, как надо, —
Кровно был он
Обижен на них.
Не поверили!
Осудили.
Гневно, строго, нежданно, враз.
Ледяным потоком студили

Очень правильных,
В общем, фраз.

С кем-то был он когда-то резок,
Может, выпил,
А может, — пел.
О несбыточном часто грезил,
Что-то выполнить не успел...
Все задоринки,
Все оплошки
Воедино свели сполна.
И никчемные эти блошки
Сразу вымахали —
В слона...


И толкуя о чем-то нужном,
Отворачивая лицо,
Выходили, как будто в стужу
На сиреневое крыльцо.
Это солнечное раздолье
И парение ветерка
Отзывалось глухою болью,
Неразгаданною пока.
Шли в протоки широких улиц,
Как обычно идут везде,
Но неловко душой сутулясь
Перед другом в большой беде,
Словно каясь,
Что зря
С разбегу
В ясный день корабли сожгли:

Не поверили человеку, Мимо правды его прошли.

А она,
Эта самая правда,
По зубцам каменистых скал,
С верным парнем,
С тобою рядом,
Грязь смывая
Дождем и градом,
Снова
Трудный берет перевал

В очарованье русского пейзажа
Есть подлинная радость, но она
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна.
С утра обремененная работой,
Трудом лесов, заботами полей,
Природа смотрит как бы с неохотой
На нас, неочарованных людей.
И лишь когда за темной чащей леса
Вечерний луч таинственно блеснет,
Обыденности плотная завеса
С ее красот мгновенно упадет.
Вздохнут леса, опущенные в воду,
И, как бы сквозь прозрачное стекло,
Вся грудь реки приникнет к небосводу
И загорится влажно и светло.
Из белых башен облачного мира
Сойдет огонь, и в нежном том огне,
Как будто под руками ювелира,
Сквозные тени лягут в глубине.
И чем ясней становятся детали
Предметов, расположенных вокруг,
Тем необъятней делаются дали
Речных лугов, затонов и излук.
Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Теперь-то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин
В его живых чертах распознаешь.

Творец великих вдохновений!
Я сохраню в душе моей
Очарование мгновений,
Столь счастливых в близи твоей!

Твое вечернее сиянье
Не о закате говорит!
Ты юноша среди созданья!
Твой гений, как творил, творит.

Я в сердце уношу надежду
Еще здесь встретиться с тобой:
Земле знакомую одежду
Не скоро скинет гений твой.

В далеком полуночном свете
Твоею музою я жил.
И для меня мой гений Гете
Животворитель жизни был!

Почто судьба мне запретила
Тебя узреть в моей весне?
Тогда душа бы воспалила
Свой пламень на твоем огне.

Тогда б вокруг меня создался
Иной, чудесно-пышный свет;
Тогда б и обо мне остался
В потомстве слух: он был поэт!

Пой во мраке тихой рощи,
Нежный, кроткий соловей!
Пой при свете лунной нощи!
Глас твой мил душе моей.
Но почто ж рекой катятся
Слезы из моих очей,
Чувства ноют и томятся
От гармонии твоей?
Ах! я вспомнил незабвенных,
В недрах хладныя земли
Хищной смертью заключенных;
Их могилы заросли
Все высокою травою.
Я остался сиротою...
Я остался в горе жить,
Тосковать и слезы лить!..
С кем теперь мне наслаждаться
Нежной песнию твоей?
С кем Природой утешаться?
Все печально без друзей!
С ними дух наш умирает,
Радость жизни отлетает;
Сердцу скучно одному -
Свет пустыня, мрак ему.

Скоро ль песнию своею,
О любезный соловей,
Над могилою моею
Будешь ты пленять людей?